Сказка

Искушение

By Perceval Russell

 

- Одумайся! Кого ты хочешь спасти? Его?

Из болезненного, кроваво-оранжевого тумана четко выступило одутловатое лицо мужчины с гнилыми зубами. В одной руке он держал глиняную кружку с чем-то хмельным, а в другой надкусанную ножку какой-то крупной птицы. Его губы и вся нижняя челюсть были покрыты стекающим жиром. Периодически, к восторгу своих собутыльников, мужчина приподнимал одну ногу и звучно испускал газы. Глаза его были пусты, как две оловянные ложки.

- Или его?

Лицо мужчины сменилось бледным лицом юноши с тонкими губами. В сопровождении свиты юноша шел через нищий квартал города. Нос его был брезгливо зажат носовым платком. Молодой человек смотрел на распластанную перед ним чернь с отвращением и любопытством, выискивая похотливыми глазами стройные фигуры молоденьких девушек и юношей. Он искал потеху для сегодняшнего вечера.

- Или может быть их?

В узкой подворотне холодного города трое крепких парней добивали ногами чье-то щуплое тело. Они делали это просто так. Чтобы самим себе доказать свою силу.

- Зачем ты хочешь спасти всех? Им не нужно твое спасение. Знаешь, что им нужно? Им нужна свобода. Они не хотят быть стадом. Они хотят сами решать свою судьбу. Спасти насильно невозможно. Это не спасение, а кабала. Не делай из них рабов. Не забывай, что в них частица Его духа. Не надо спасать всех! Тем у которых ты в сердце, тоже не нужна твоя жертва, они и без этого найдут путь к Свету. Меня называют Отцом Лжи, но это неправда. Я никогда не унижал себя ложью. Все идущие за мной знают, что меняют одно пламенное мгновение жизни на вечные муки, но они делают это. Тебе этого никогда не понять. Они лучшие представители человеческого рода. Со мной смелейшие мужчины и обольстительнейшие красавицы. Всякий, в ком есть хоть искра бунтарского духа, никогда не пойдет за тобой. Учение твое - это удел рабов и никчемных попрошаек. Молю, не обрекай лучших из них на страдания. Согласись со мной. Еще есть время. Пойми наконец, что даже те кто пойдут за тобой , извратят твою Веру.

Перед закрытыми, изможденными глазами зажужжал квадрат изобретенного через две тысячи лет прибора. На нем замелькали, сменяя друг друга, толстые, погрязшие в золоте и разврате, бородачи с огромными золотыми крестами на черных рясах лицемерно выманивающие у своей полуголодной паствы последние монеты, извращенцы и растлители в черных сутанах и красных полукруглых шапочках с крестами поменьше, и, наконец, преданные содомскому греху женщины в епископских облачениях, покрывающие всякое свое непотребство Его именем.

- Ну, что?! Понял? Ты хочешь спасти? Их?! Зачем? Пойми же ты, наконец. Твоя Вера не даст людям ничего кроме крови, войн, мук и страданий. Самые тягчайшие злодеяния будут совершаться твоим именем. Человечество погрузится в смрадное болото мрака на целую тысячу лет. Светлейшие из них будут умирать на кострах отрекаясь от тебя. Избавь их от этого. Согласись со мной. Скажи "Да" и я спасу тебя. Я оморочу всех. Я подменю твое тело бездушной куклой. Я не Он. Я никогда не оставлю тебя. Скажи "Да". Ну?!

- Нет. Оставь же меня.

С ударом молотка горячая волна страдания переломила Его тело. Еще один рывок и, вызывая неимоверную боль в изуродованных суставах, крест взвился в воздух. Изменить что-либо уже было поздно...